Примерно двенадцать процентов населения планеты страдают дислексией

Знаете ли вы, что гении человечества Леонардо да Винчи и Эйнштейн имели большие проблемы с чтением и письмом? Что великий сказочник Андерсен шокировал издателей безграмотностью своих текстов? Что голливудские секс-символы Том Круз и Киану Ривз в школе вынуждены были обращаться за помощью к логопедам и дефектологам?

Все они страдали дислексией и дисграфией. О том, что скрывается за этими терминами, можно ли с этими нарушениями бороться и каковы прогнозы такой борьбы, рассказал логопед, директор Центра адаптации, реабилитации и ресоциализации VERA Казанского инновационного университета им. В.Г.Тимирясова Артем Игнатьев.

– Артем Евгеньевич, так что же такое дислексия и дисграфия?

– Дислексия – это специфические нарушения процесса чтения, которые проявляются в повторяющихся ошибках. Дисграфия – то же самое, но на письме. Мы с вами тоже можем где-то допустить описку. Но если человек регулярно повторяет одни и те же ошибки – это уже явный признак дислексии и дисграфии.

– В советской школе принято было считать: если ребенок плохо читает, безграмотно пишет – это лентяй, балбес или уж совсем педагогически запущенный случай…

– Да, и до сих пор многие родители и педагоги не знают, что такое дислексия и дисграфия. Мы уже несколько лет ездим по республике, организуем от нашего университета методические семинары, и я всегда спрашиваю у воспитателей, учителей начальной школы, кто хотя бы слышал что-то об этом? Из огромного зала обычно только два-три человека что-то знают. Хотя в мире этой проблемой занимаются уже больше ста двадцати лет, да и в нашей стране ее исследуют не одно десятилетие. Но почему-то широкой огласке это не предают. Хотя уж учителям, наверное, должно показаться странным, если ребенок в разных местах делает одинаковые ошибки. Но никому в голову не приходит проанализировать его работу. Только ругают. Между тем даже родители, не имея специального образования, могут взять тетрадку и проанализировать увиденное. И если там постоянно идут похожие ошибки, лучше обратиться к специалисту.

– Какие это могут быть ошибки?

– Это зависит от формы и вида дислексии и дисграфии. Скажем, пишут «бочка» вместо «почка», путают «ложки» и «рожки». Есть так называемая оптическая дислексия, когда не сформировано зрительное восприятие. Допустим, буква «о» читается как «с» – заметьте, они отличаются одним полукругом. Или «р» и «в» – в первой тоже не хватает одного полукруга, их дислексик тоже может спутать.

Есть аграмматическая форма дислексии, когда ребенок, например, говорит не «красивый стол», а «красивая стол».

Бывает семантическая дислексия, когда ребенок не понимает прочитанного. При этом он может честно пытаться это сделать, но безуспешно.

– В чем причина появления подобных расстройств?

– Несмотря на то, что, как я уже сказал, занимаются этой проблемой довольно давно, точной причины никто так и не выявил.

Некоторые ученые говорят, что в последнее время дислексиков и дисграфиков становится больше, потому что от детей хотят все большего, очень много информации обрушивается на ребенка. Тут очень многое зависит от родителей. Даже без учета дислексии и дисграфии для развития речи, как устной, так и письменной, очень важно разговаривать с ребенком. Как только он родился – разговаривать

– То есть дислексия и дисграфия – не изначальный медицинский диагноз?

– Не обязательно. Скорее всего, правдивы догадки о том, что это несформированность высших психических функций – памяти, внимания, слухового и зрительного восприятия. Некоторые исследователи считают, что это последствия минимальной мозговой дисфункции – какие-то перинатальные травмы, которые были еще в дородовом периоде, либо травмы, полученные во время родов. Другие специалисты говорят, что здесь не только медицинские причины, но и та же самая педагогическая запущенность. В принципе, и те и другие правы.

Некоторые ученые говорят, что в последнее время дислексиков и дисграфиков становится больше, потому что от детей хотят все большего, очень много информации обрушивается на ребенка. Тут очень многое зависит от родителей. Даже без учета дислексии и дисграфии для развития речи, как устной, так и письменной, очень важно разговаривать с ребенком. Как только он родился – разговаривать. Он ведь все впитывает и подражает. Даже когда ему несколько месяцев от роду, он смотрит на нашу мимику, артикуляцию, не только слушает, но и смотрит, как мы разговариваем. И волей-неволей включаются слуховые и зрительные анализаторы. Так формируется речь. Если с малышом не разговаривать, идет задержка речевого развития. Страдает устная речь, потом это переходит и в письменную. Потому что дислексия и дисграфия – это в основном последствия устных речевых нарушений. И затем это может перейти в дизорфографию – отсутствие умения усваивать орфографические правила.

– Что делать родителям, если они обнаружили, что ребенку тяжело даются навыки чтения и письма?

– Прежде всего надо понимать, что это можно скорректировать. Все зависит от того, когда ребенка продиагностировали и кто и как часто будет с ним работать. В первую очередь надо обратиться к логопеду. Он проверит речевые навыки и потом либо приступит к коррекционной работе, либо может отправить к неврологу, если есть подозрение, что причина кроется в головном мозге или в центральной нервной системе. Как бы хорошо логопеды медицину ни знали, но мы не врачи. Нам нужно врачебное заключение, потому что, помимо психолого-педагогической, возможно, нужна еще и медикаментозная помощь. Когда мы работаем в тандеме с неврологом, возможно, с нейропсихологом, плюс еще к работе подключается дефектолог, можно сказать, что процесс пойдет успешно.

– В чем состоит этот процесс?

– Как правило, это задания, которые направлены на формирование высших психических функций. Если мы говорим про оптическую дисграфию, здесь больше внимания уделяется развитию зрительного внимания. Видели картинки, где нужно найти десять отличий? Очень хорошая вещь! Можно практиковать срисовывание по образцу. Есть задания, направленные на словоизменение, словообразование, – с помощью суффиксов, приставок образовывать разные слова от одного корня. Еще проводится работа над развитием фонематического восприятия. То есть смотрим, насколько хорошо ребенок различает на слух звуки. Показываем парные картинки – вот ложки, вот рожки. Допустим, ребенок их путает, не дифференцирует «р» и «л». Значит, и писать будет неграмотно. Учим дробить слово на слоги, звуки, буквы. Если фонематическое восприятие не развито, ребенок не видит, где границы предложения на письме, он может писать предлоги слитно со словом.

Конечно, в процессе работы мы должны устранить все нарушения звукопроизношения, речь у ребенка должна быть правильной. Нужно обогащать словарный запас, то есть работаем над лексическим компонентом. И огромная работа проводится над грамматическим строем языка, чтобы не было словосочетаний типа «один солдатов». И если с речью все нормально, остается незначительный процент, что у ребенка могут быть дислексия и дисграфия.

Но тут очень важен процесс автоматизации, закрепления полученного навыка. Незакрепленный навык может улетучиваться.

– В чем должно состоять закрепление?

– Некоторые родители думают: вот есть логопед, я ребенка на два занятия приведу, и он устранит все ошибки. Надо понимать, что работа с нарушениями устной и письменной речи – долгий процесс, он занимает не одно, не два и даже иногда не двадцать занятий. Бывает, и год, и два, и три работаем. Если вы будете своевременно посещать занятия с логопедом, выполнять все домашние задания, то вместе мы сможем это преодолеть. Но в одиночку логопед помочь не сможет, если дома не закреплять те знания, которые ребенок получает на занятиях. К сожалению, часто бывает так: начинают заниматься в апреле-мае, потом лето, ребенок куда-то уезжает. Даешь на каникулы домашние задания, а ребенок осенью приходит – как с чистого листа. Вся работа насмарку…

– Есть какая-то статистика, сколько людей в мире страдает от дислексии и дисграфии?

– Считается, что примерно двенадцать процентов от всего населения планеты. Но это приблизительно. Потому что есть много невыявленных случаев. Статистика по России: примерно тридцать процентов обучающихся в начальной школе – дети с дислексией. Но и это, скорее всего, неточная цифра, потому что, как видим, с выявляемостью и у нас плохо.

Еще статистика: если мы до школы устранили предпосылки к этим нарушениям, то на девяносто процентов снижается вероятность, что у ребенка они возникнут. Если уже в начальной школе обнаружили проблему, процентный успех снижается. Но ведь бывает, что дислексия обнаруживается уже в старших классах…

– То есть они все это время учились, и никто ничего не замечал…

– Как мы уже говорили, такое часто бывает. Ставят сплошные двойки за диктанты, родители и учителя все валят на лень и нежелание учиться. Но если вы видите, что человек неграмотно пишет, это вовсе не означает, что он лентяй и балбес. И даже если учителя говорят, что ваш ребенок ни к чему не способен, нельзя опускать руки. Надо найти грамотного специалиста и обратиться за помощью.

Хочу еще сказать, что бывают сложные случаи, тяжелые нарушения речи у детей. Тогда лучше отдать ребенка в коррекционную школу. Этого не нужно бояться. Там работают, как правило, высококвалифицированные специалисты, много опытных логопедов, дефектологов. В первых классах ребенку помогут, и он затем, возможно, спокойно перейдет в обычную школу.

Если мы говорим про оптическую дисграфию, здесь больше внимания уделяется развитию зрительного внимания. Видели картинки, где нужно найти десять отличий? Очень хорошая вещь! Можно практиковать срисовывание по образцу

– Но у нас сейчас активно развивается инклюзивное образование, то есть ребенок с любыми особенностями здоровья может ходить в обычную школу.

– Тогда надо помнить, что ему нужна адаптированная образовательная программа, и школа обязана для него ее разработать. Например, для детей с тяжелыми нарушениями речи есть программы 5.1 и 5.2, и специалисты школы с их помощью смогут помочь ребенку. Но при условии, что в школе есть логопед.

– На Западе есть немало примеров вполне успешных дислексиков…

– Да, и есть мнение наших зарубежных коллег, что дислексия – путь к богатству. Потому что действительно многие люди с этим неплохо живут. Эйнштейн, Том Круз, Андерсен… Говорят, кстати, и Маяковский был дислексиком. И Роберт де Ниро сам не может читать сценарии, ему их кто-то читает. В декабре прошлого года мы приглашали к нам в университет специалиста по вопросам дислексии из Греции Аггелику Паппа. Она рассказывала: в Европе не считают, что это проблема. Говорят, что с этим можно жить. У них нет программы по коррекции, зато есть специальная программа обучения таких детей.

Но здесь мы с зарубежными коллегами не соглашаемся. Все же мы считаем, что это нарушение, которое нужно исправлять. Ведь, помимо дислексии и дисграфии, бывают более сложные нарушения – алексия и аграфия. Это полная неспособность овладения навыками чтения и письма. И при отсутствии своевременной коррекции это может остаться у человека на всю жизнь. Все же надо помнить: чем раньше начался коррекционный процесс, тем он будет успешнее.