Тема привыкания человеческого организма к препаратам, неред­ко применяемым для спасения жизни, превращается из чисто медицинской в остросоциальную.

С момента, который принято считать официальным открытием антибиотиков, прошло чуть менее ста лет, однако проблема создания новых антимикробных препаратов и использования уже известных при условии быстро возникающей резистентности – устойчивости к ним – тревожит человечество уже многие десятилетия.

Ещё в Древнем Египте, Китае и Индии применялись «родоначальники» антибиотиков – плесневые грибки. Заплесневевший хлеб использовали для дезинфекции порезов. А в процессе исследования костей мумий древних нубийцев, живших на территории современного Судана, учёные обнаружили в них большую концентрацию… тетрациклина. Похоже, его источником были бактерии, содержащиеся в зёрнах растений, из которых древние нубийцы делали пиво. Антибактериальным действием обладают многие растения – лук и чеснок, лимонник китайский, душица, гвоздика, розмарин, сельдерей и шалфей, даже ягоды – морошка и малина.

Однако истинный расцвет  увлечения антибиотиками возник в середине XX века, хотя первый из них – пенициллин – был получен в 1928 году. Первооткрывателем пенициллина официально считают британского бактериолога Александра Флеминга. Специальную химическую посудинку – чашку Петри, благодаря которой он сделал открытие и в дальнейшем получил Нобелевскую премию, вместе с той самой плесенью не так давно продали на аукционе за 14 тысяч долларов. В СССР­ тоже использовали пенициллин, причём если в Великобритании применяли не особенно производительный штамм, то советский микробиолог Зинаида Ермольева в 1942 году обнаружила таковой и даже сумела наладить производство антибиотика в условиях войны. Правда, её посуда на аукцион не попала…

ВЫПУСТИЛИ ДЖИННА ИЗ БУТЫЛКИ

Доступным для общественности пенициллин оставался вплоть до середины ­50-х годов XX века. Как любой действенный препарат, вдруг объявленный настоящей панацеей, этот антибиотик зачастую использовался не по назначению. Им пытались лечить всё – от простуды до несварения желудка. И доигрались – уже в 1946 году в одном из американских госпиталей заметили, что четырнадцать процентов взятых от больных пациентов штаммов стафилококка устойчивы к пенициллину, а в конце сороковых этот же госпиталь сообщил, что процент резистентных штаммов вырос почти до шестидесяти.

– Вскоре после открытия пенициллина, в 1943 году, был выделен стрептомицин, оказавшийся активным против многих распространённых в то время инфекций, в том числе туберкулёза и чумы, и более действенным, чем пенициллин.

К слову, примерно до семидесятых годов прошлого столетия о развитии резистентности к антибиотикам не особо и задумывались… Спохватились после двух случаев, когда бактерия, устойчивая к лечению пенициллином или антибиотиками пенициллинового ряда, вызвала смерть пациентов. Эти события ознаменовали момент, когда с десятилетиями удачного лечения заболеваний было покончено. И началась «гонка»…

По подсчётам специалистов разных стран, сумма, которую тратит государство на лечение одного пациента с устойчивой к антибиотикам инфекцией, колеблется от 18 500 до 29 000 долларов

– Надо понимать, что бактерии – это живые системы, поэтому они изменчивы и со временем способны выработать устойчивость к любому препарату, – говорит заведующий кафедрой фтизиатрии и пульмонологии Казанской государственной медицинской академии, главный внештатный фтизиатр-эксперт Приволжского федерального округа, известный пульмонолог Равиль Валиев. – Например, к линезолиду бактерии «пристраивались» около пятидесяти лет, но нашли-таки «ключик» и к нему. Первый случай возникновения устойчивого к этому антибиотику золотистого стафилококка зафиксировали в Великобритании, затем – в США ещё в конце шестидесятых годов прошлого столетия. Стафилококк – это микроб, вызывающий гнойные ангины и раны, являющийся одной из главных причин возникновения стафилококковой деструкции лёгких, которая зачастую приводила к смерти. Носительство стафилококка может приводить к пищевым отравлениям, поэтому на него проверяют работников столовых и пищевых предприятий и родильных домов. Если его не удаётся устранить, человека просто отстраняют от работы. Уже в 1958 году против этой бактерии стали использовать новый антибиотик – ванкомицин. Он был способен работать с теми штаммами, которые не поддавались воздействию метициллина. И до конца ­1980-х­ годов считалось, что к нему резистентность должна вырабатываться дольше или вообще не вырабатываться. Увы, спустя пару десятков лет в разных частях мира были зафиксированы случаи устойчивости и к ванкомицину. Собственно, не отставали от стафилококка и другие бактерии – некоторым из них удавалось выработать резистентность вообще за год. К примеру, микобактерии туберкулёза так приспособились к стрептомицину, что при его введении в организм они только быстрее размножались – это так называемые стремтомицин-зависимые штаммы.

Результат «гонки» весьма печален – появляется всё больше пациентов с множественной лекарственной устойчивостью, которых порой непонятно как лечить. К тому же чем сильнее антибиотик, тем больше бактерий он способен уничтожить, причём как вредных, так и полезных. В организме человека содержится, по некоторым данным, от 1,5 до 2,5 киллограмма бактерий. И когда антибиотик проходится по организму как напалмом, он может нанести огромный вред, нередко невосполнимый.

– К сожалению, Россия является одним из лидеров по числу больных туберкулёзом с множественными формами лекарственной устойчивости, – продолжает Рамиль Шамилович. – Причём опасно это не только для самих больных, но и для окружающих. Так, ежегодно фиксируется рост числа больных не только со вторичными формами устойчивости после длительного лечения, но и заразившихся от них такой формой туберкулёза. В результате человек никогда ни одну таблетку противотуберкулёзную не принимал, а у него множественная резистентность к препаратам. Таких больных мы лечим по несколько лет, а эффективность значительно ниже, чем у тех, у кого чувствительная микобактерия.

ПРИЧИНА В НЕЛЮБВИ К ЛЕЧЕНИЮ?

– Или наоборот, сильная к нему приверженность, – парирует Равиль Валиев. – С одной стороны, не все наши пациенты дисциплинированны и безукоризненно выполняют рекомендации врача в части приёма лекарственных препаратов в течение месяцев, а то и лет. А любой антибиотик нужно принимать полным курсом, предписанным врачом, иначе бактерии сначала «ослабнут», а потом и вовсе ­приспособятся. Ещё одна проблема – приверженность самолечению. У нас долгое время антибиотики можно было приобрести без рецепта, а потом лечиться по принципу «сам назначил, сам купил, сам принимаю». А потом, как только стало чуть лучше, бросил, не завершив курс. Результат – резистентность. Увы, и сегодня при большом желании можно уговорить провизора аптеки продать препарат, назначить который может только врач. А ведь антибиотик должен назначаться только после тщательного сбора анамнеза.

Но есть ещё один надёжный способ получить устойчивость или аллергию к лекарственным препаратам – это питание. Как известно, антибиотики специально добавляют в корм скоту – для того чтобы ускорить рост животных и предотвратить инфекции. К примеру, в США до восьмидесяти процентов всех производимых антибиотиков используют как раз в виде добавки к корму. Думается, мы тоже не отстаём. Резистентные бактерии могут перейти к человеку непосредственно на ферме и через плохо приготовленные и нестерилизованные продукты питания. В растениеводстве тоже широко применяют антибиотики, чтобы защитить растения от нежелательных патогенов, способных погубить весь урожай. Но если немного не рассчитать дозу используемого антибиотика, то может получиться устойчивый к нему микроорганизм.

XXI ВЕК – КРИЗИС ИННОВАЦИЙ

За последние двадцать лет многие большие фармкомпании сократили число разработок или вообще закрыли проекты по созданию новых антибиотиков. Почему? Стало сложнее искать и синтезировать быстро стареющие новые вещества, и куда выгоднее синтезировать препараты для лечения, к примеру, депрессии.

Тем временем угроза антибиотикорезистентности вы­шла на высочайший уровень, и было бы глупо отрицать, что мы сами создали себе такого врага. Сегодня каждый из нас ощущает на себе последствия уже возникшей устойчивости и находящуюся в процессе развития устойчивость, когда получаем от врача выписанные антибиотики, принадлежащие не к первой линии, а ко второй или даже к последней. Предпринимаемые действия по борьбе с быстро развивающими устойчивость бактериями напоминают гонку. Кто же в ней победит?

Аудиоверсия интервью с Равилем Валиевым.