К 100-летию со дня рождения Анны Гацулиной

Чем дальше время уносит события детства и юности, тем сильнее желание прикоснуться к ним, снова и снова неторопливо перебирая старые фотографии. Это дорогое сердцу путешествие в прошлое дарит несказанную нежность, а душу захлестывает волна печали и огромной благодарности к тем, кого уже нет с нами. Вот, к примеру, групповой снимок, сделанный после премьеры в театре им. М.Джалиля балета Кара Караева “Тропою грома”. В который раз всматриваюсь в такие молодые, окрыленные успехом лица: Ляля Бикеева, Лера Гладышева, Роза Филиппенко, Костя Хусаинов… А в центре – она, мой учитель и кумир юности Анна Федоровна Гацулина…

Ее незаурядные природные данные проявились в раннем детстве. В самодеятельном танцевальном кружке, который она посещала в Ставрополе, преподаватели не могли не заметить, что каждое движение этой девочки наполнено особой грацией. Но, вспоминала Анна Федоровна, обстоятельства сложились так, что получить профессиональное хореографическое образование возможности у нее не было. Продолжая танцевать в самодеятельности, она по настоянию мамы окончила педагогическое училище и даже успела поработать учительницей.

Но, видно, от судьбы не уйдешь! Вскоре после того как педагоги Анны Федоровны переехали в Казань, они пригласили ее к себе, понимая, какие возможности открывает перед молодыми артистами театральный город. И в 1931 году Гацулина с мужем-танцовщиком оказались в Казани – сначала в театре рабочей молодежи (ТРАМ) при льнокомбинате (сколько талантов начинали здесь творческий путь – не перечесть!), а затем чета Гацулиных, пройдя конкурс, была принята в труппу театра им. Г.Камала, где в то время наряду с драматическими шли оперные и балетные спектакли. Молодые, увлеченные, они с легкостью переносили бытовую неустроенность, много ездили с концертами и, конечно же, продолжали совершенствовать свое мастерство.

Уже в 1932 году Гай Тагиров, ныне известный, а тогда молодой балетмейстер, поставил для молоденькой танцовщицы Нюси Гацулиной танец татарской девушки и немало был удивлен ее актерскими способностями. С тех пор началась их творческая дружба. Анна Федоровна вспоминает, что только в труппе театра при постоянной поддержке Г.Х.Тагирова она смогла наконец систематически заниматься основами классического танца с педагогом ленинградской школы А.П.Ярославцевым.

Вот строки из ее автобиографии: “Впервые встав на пуанты в 28 лет, я смогла своим трудом и имеющимися природными данными добиться каких-то результатов как классическая танцовщица, дотянуться до ведущей балерины”. Обращает внимание, что написанное ее рукой “добиться успехов” она сама же зачеркивает и заменяет на “добиться результатов”. Вот эти скромность, строгость и требовательность в оценке своих достижений и позволяли “дотянуться до вершины”. Анна Федоровна и нас учила любить не себя в искусстве, а искусство в себе, ибо судьба сама находит достойных и делает свой выбор. “Позорно, ничего не знача, быть притчей на устах у всех” – этот принцип распространялся и на все то, что было вне стен театра.

Волею судьбы Анна Федоровна была первой исполнительницей девушки-птицы Сююмбике в первом татарском балете “Шурале”. Работа над спектаклем близилась к концу, когда началась война, и задуманное не осуществилось. Лишь в марте 1945 года театру удалось-таки осуществить постановку балета “Шурале” в хореографии Л.Жукова и Г.Тагирова. После Сююмбике в репертуаре Анны Гацулиной появились Одетта-Одиллия, Жизель, Китри, Эсмеральда… А Назиб Жиганов специально для нее написал балет “Зюгра”.

Вновь обратимся к автобиографии балерины: “За 20 лет работы в театре я исполнила все ведущие партии классического и национального репертуара, а также участвовала в оперных спектаклях”. Надо сказать, что Анна Федоровна обладала яркой, запоминающейся внешностью: смуглая кожа, огромные глаза, грива вьющихся темных волос, легкая пружинистая походка… Неудивительно, что все “испанки” и “цыганки” в концертах того времени тоже принадлежали ей. На одной из старых фотографий, которые я бережно храню, Анна Гацулина и Салих Хайруллин запечатлены в темпераментном, вихревом “Болеро”, а аккомпанирует им оркестр под управлением Олега Лундстрема. Видно, что площадка плохо приспособлена для танцев, но по тем временам это было обычным явлением и не вызывало у артистов нареканий из опасения получить травму. Они об этом просто не думали, целиком отдаваясь танцу.

А вот фотографии 1959 года, с прощального бенефиса Анны Гацулиной. В его программу, в частности, вошел второй акт балета “Шурале”. Партнером балерины в тот вечер был молодой талантливый танцовщик Ревдар Садыков, ставший впоследствии премьером татарского балета и… моим мужем.

Вся жизнь, отданная балету, и скромное звание заслуженной артистки республики… Мало кто, имея сегодня такое же звание, наделен таким же талантом, артистическим обаянием и скромностью, какими обладала Анна Федоровна Гацулина. “Звезд” нынче много, только света от них, увы, нет…

Завершив сольную карьеру, Анна Федоровна какое-то время выходила на сцену в мимических партиях, характерных и возрастных (помню ее Фани в “Тропою грома”, ослепшую от слез мать в детском балете “Раушан”), а также связала свою жизнь с педагогикой, создав при театре балетную студию. Параллельно она вела предметы “танец” и “сценическое движение” в театральном училище. У Анны Федоровны было много учеников, и как не хватает сегодня ее человеческой и профессиональной требовательности, глубины знания предмета…

Последние строки автобиографии как завещание нам, ее ученикам: “Мне всегда хотелось внести в мои любимые роли больше неожиданных эмоциональных контрастов, донести до зрителя не только техническое совершенство хореографии, но и высокую правду чувств, драматургическую экспрессию образа. Моя профессия требует сосредоточенности и целеустремленности в поиске. Всякая разбросанность ей просто противопоказана. Любое выступление – это итог продуманного, пережитого, прочувствованного, и каждый выход на сцену становится вечным экзаменом, а собственное Я – вечной ученицей. Если хотите знать, эти качества надо растить в себе, оберегать, культивировать, и тогда не только высокий профессионализм, но и гражданственность, личность определят ваше мастерство”.

Спасибо Вам, дорогой учитель! Чистый родник Вашего труда, Вашего опыта, Вашего большого сердца пусть не иссякнет в памятливой душе Ваших учеников!

Наталья САДЫКОВА.