Вчера исполнилось сто лет со дня рождения татарского писателя Аделя Кутуя. Из них он прожил только сорок два.

Из них пять лет прошагал по дорогам войны рядовым солдатом – через Сталинград, Берлин. Увидел День Победы и умер теплым июньским днем сорок пятого… Умер, как солдат – в госпитале от ран. Нетрудно подсчитать, сколько отпустила ему судьба для того, чтобы войти в литературу и остаться в ней навсегда. Получается столько же, сколько и Пушкину… Или как Маяковскому, кумиру юности Адельши Кутуева, выходца из деревни Татарские Кынады Пензенской области.

Кстати говоря, свою творческую биографию он тоже начинал под футуристическими знаменами, но “тесное общение с передовыми советскими писателями помогло А.Кутую понять свои ошибки”, и все закончилось благополучно. А на излете этого увлечения он перевел на татарский язык “Левый марш”. Это было в 1925-м, и в том же году вышел первый сборник Аделя Кутуя “В сердце дней”. Футуризмом там и не пахло.

Но даже свернув, а вернее сказать – вернувшись на рельсы социалистического реализма, он все равно остался белой вороной. Ну скажите, много ли в те годы было среди советских писателей тех, кто, вместо того, чтобы присоединить свой голос к хору воспевающих громадье производственных планов и героические свершения людей труда, живописал тихие семейные радости, сочувственно копался в чьих-то переживаниях типа “любит – не любит” и искал свой женский идеал не среди передовых доярок и ткачих-многостаночниц, а … просто любящих женщин? Мало того, что такого рода произведения постоянно ругали за “мелкотемье”, проповедь мещанской морали, но и сами их авторы, сколь бы одаренными они ни были, автоматически причислялись к писателям второго, третьего эшелона, но только не к первому. И преодолеть эту инерцию было крайне сложно. Почти невозможно.

Адель Кутуй был одним из немногих, кому все же это удалось. Его небольшой лирической повестью “Неотосланные письма” зачитывались. Сначала ее открыл для себя свой, татарский читатель, а затем повесть была переведена на русский и многие другие языки. Тихая и скромная героиня повести по имени Галия, мучительно пытающаяся разобраться в том, когда и почему дала трещину ее семья, вроде бы основанная на взаимной любви и казавшаяся такой прочной и дружной, против ожидания не вызывала к себе – униженной, брошенной мужем, каких-то жалостливых чувств, а только искреннее восхищение силой ее собственного чувства, которое, несмотря на причиненные боль и обиду, осталось чистым и незамутненным. Может быть, впервые в советской литературе был поставлен знак равенства между такими понятиями, как любовь и всепрощение…

И даже сегодня, когда наши книжные полки буквально ломятся от любовных романов на любой вкус – от классики до бульварщины, – маленькая повесть, написанная в 1935 году, тоже не потерялась и по-прежнему притягивает к себе каким-то тихим и ровным внутренним светом.

Поразительно, откуда у крестьянского сына эта лирическая грусть, знание женской психологии? Что здесь было от личного чувства и опыта, а что шло от интуиции, зрелости писательского мастерства? Видимо, нам еще только предстоит это понять, как и открыть для себя в полном объеме литературное наследие Аделя Кутуя. Ведь до сих пор большинство знает его только как автора “Неотосланных писем” и практически ничего – о его поэзии, драматургии, публицистике. Возможно, и об этом когда-нибудь будут написаны книги, а самого Аделя Кутуя наконец-то признают классиком татарской литературы. По справедливости признают.