В пологой низине близ речки Цильны раскинулось село Старое Шаймурзино Дрожжановского района. Уже в этом названии зашифрован его возраст – действительно солидный. Ведь возникло оно в «бунташном» XVII веке, тогда через эти места проходил тракт, соединявший Казань с Симбирском.

Это в наши дни по Ульяновской трассе от Казани до областного центра доедешь за считаные часы. А в ту далекую пору этот путь занимал не один день. Лениво плелись погоняемые сонным ямщиком лошади, мерно покачивались в возке путешественники. Однообразие здешних пейзажей погружало в дремоту. И вдруг!..

ДЛЯ БЕЗОПАСНОСТИ ПРОЕЗЖАЮЩИХ

Лихой разбойничий посвист прорезал тишину леса. С шумом падала на дорогу заранее подпиленная сосна, блокируя проезд, а из чащи спешили бородатые мужики с топорами и кистенями. Норовя ухватить под уздцы лошадей, они тут же вытряхивали из возка перепуганных пассажиров…

Что и говорить, неспокойно было в те времена на дорогах. Пошаливали разбойники, шатались ватаги «гулящих людей» из  беглых крепостных. А уж после восстания Стеньки Разина и вовсе опасно стало. Вот потому и было решено на месте небольшой чувашской деревушки Уразбаево поселить несколько семей служивых татар – для безопасности проезжих. Одним из них и был мурза Шахи. По его имени и стали называть село Шаймурзино. Сюда из села Алгаши переселили служивых чувашей – на новые земли они прибыли вместе со своими семьями.

Село разрасталось и крепло год от года – к концу XIX столетия в нем проживало до двух тысяч человек. Одних мечетей здесь было целых пять! Были в селе три мусульманские мактебэ и одна церковная школа грамоты – для детей местных чувашей, исповедовавших православие

С тех пор путешественники останавливались здесь на ночлег. Кормили и поили на постоялых дворах усталых лошадок. Располагаясь после сытного ужина и чарки водки на полатях, они чувствовали себя под надежной защитой. Переночевав, поутру отправлялись дальше. А вскоре служилые люди провели, выражаясь современным языком, «зачистку» окрестных урочищ на предмет наличия в оных разбойного элемента. Выловили всех лиходеев, обезопасили тракт.

За государеву службу местным были жалованы окрестные земли под посевы. Но не только хлебопашеством занимались шаймурзинцы. Пойменные луга полноводной в те времена Цильны славились отменными сенокосами. Кормов хватало с избытком и коровам, и овечкам.

Село разрасталось и крепло год от года – к концу XIX столетия в нем проживало до двух тысяч человек. Одних мечетей здесь было целых пять! Были в селе три мусульманские мактебэ и одна церковная школа грамоты – для детей местных чувашей, исповедовавших православие.

СЕРЕБРЯНЫЕ ЧУЛПЫ С БАЙСКОГО ОГОРОДА

Старинный двухэтажный дом, что наискосок от сельского музея, знаком каждому жителю села.  До революции он принадлежал местному баю – купцу Мингазетдину Шамсутдинову. И хотя строению уже давно перевалило за сотню лет, оно по-прежнему хранит следы былого величия. Глядя на потемневшее кружево резных наличников, на вычурные кирпичные выступы оконных проемов нижнего этажа, сразу чувствуешь дыхание седой старины. На первом этаже купеческого дома ранее располагалась торговая лавка, на втором – жилые комнаты.  Мингазетдин, имевший почетный титул хаджи, торговал мануфактурой и хлебом.

Двухэтажный дом его брата Гимадетдина, расположенный на соседней улице, выглядит чуть поскромнее, но тоже вполне характеризует положение своего хозяина, торговавшего бакалейными товарами и имевшего немалый доход. Вполне естественно, что в тридцатые годы, в самый разгар коллективизации, братьев записали в разряд «мироедов» и выселили из родных гнезд вместе с семьями, прибрав к рукам их добро. Правда, поговаривали, что кое-что братья все-таки сумели припрятать. И, как выяснилось много лет спустя, слухи об этом имели под собой основания.

Лет восемь назад один из сельчан перекапывал под картошку заброшенный участок земли, примыкавший к бывшим байским постройкам. Внезапно его лопата со скрежетом наткнулась на какой-то предмет. Огородник извлек из земли старинную, местами проржавевшую жестяную коробку из-под чая, внутри которой что-то звякало. Раскрыв коробку перочинным ножом, счастливчик обнаружил в ней звонкие серебряные чулпы – старинное украшение, которое вплетали себе в косы татарские девушки. Рядом находился завернутый в полуистлевшую тряпицу узорчатый женский браслет.

Как полагают в селе, это далеко не единственные предметы, которые припрятали высланные из села братья. Во всяком случае, мелкие серебряные и медные монеты царской чеканки жители Старого Шаймурзина находят на своих огородах и поныне.

ДОРОГИЕ МОИ ЗЕМЛЯКИ

То, что своих земляков шаймурзинцы помнят и чтят, я понял, очутившись в стенах сельского музея «Земля и люди». Целая портретная галерея заслуженных тружеников полей и ферм собрана под его крышей. Многие портреты выполнены едва ли не в полный рост. Заслуженные агрономы и животноводы, хлеборобы и инженеры, врачи и учителя, участники войны и труженики тыла – о каждом из них можно рассказать что-то интересное.

Но имя одного из своих земляков шаймурзинцы произносят с особым почтением. Это председатель бывшего местного колхоза имени XXII партсъезда (в прошлом – колхоза имени Сталина), Герой Социалистического Труда и кавалер трех орденов Ленина Ахмедгарей Абдреев.

Родился он в 1923 году, когда многие еще помнили о боях Гражданской войны. На глазах сельского мальчишки прошли «раскулачка» и становление колхоза. С малых лет, еще подростком, Ахметгарею приходилось работать в колхозе: подвозил на лошадях семенное зерно на пашню, трудился в сельской кузнице. А в сорок первом, когда из репродукторов зазвучало «Вставай, страна огромная!..», вместе с другими односельчанами ушел на фронт. Участвовал в боях, был тяжело ранен, после госпиталя вернулся в родное село. Мужиков здесь тогда было раз-два и обчелся. Сначала работал в райкоме партии – Старое Шаймурзино являлось тогда центром Буденновского района. Затем бывшего фронтовика рекомендовали председателем колхоза.

При Ахметгарее Абдрееве хозяйство, долгое время являвшееся одним из отстающих, стало постепенно возрождаться. Построили помещение новой молочной фермы, свинокомплекс на две тысячи хрюшек. При Абдрееве же на окрестных полях впервые начали выращивать сахарную свеклу. Именно эта культура, несмотря на связанные с ней затраты и хлопоты, помогла колхозу выйти в число передовых хозяйств республики. Как рассказали мне старожилы, уже в шестидесятые годы под свеклу отводили до шестисот и более гектаров колхозной земли. Осенью, во время уборки корнеплодов, в изобилии снабжали ими не только Буинский сахарный завод, но и отправляли загруженные под завязку грузовики в соседнюю Ульяновскую область.

Росло благосостояние колхоза и жителей села, которые с 1960 года начали получать зарплату деньгами – знаменитый колхозный трудодень ушел в прошлое. В семидесятые годы прошлого века преобразился облик древнего села: на улицах положили асфальт, построили новый клуб, больницу на 75 мест, двухэтажную новую школу.

Многие из жителей, особенно пенсионеры, вспоминают те времена с ностальгией. И имя Ахметгарея Шакирзяновича Абдреева, который умер в 2004 году и похоронен на сельском кладбище, всегда произносят с уважением.

ХЛЕБ ВСЕМУ ГОЛОВА

Как уже говорилось выше, хлеботорговлей в Старом Шаймурзине занимались еще до революции. Ну а в годы советской власти, когда в соседних Бурундуках построили ХПП, поток зерна, отправляемого по железной дороге, значительно вырос.

В трудные послевоенные годы  Бурундуковский хлебоприемный пункт возглавлял уроженец села Старое Шаймурзино Муртаза Халитов. В свое время мне довелось встречаться и беседовать с ветераном хлебного дела. Мы приехали в Старое Шаймурзино майским днем. Машина остановилась возле дома с табличкой «Здесь проживает ветеран Великой Отечественной войны». Муртаза-абы встретил нас во дворе. В широких брюках и рубахе навыпуск. Седые волосы зачесаны назад, движения степенны и неторопливы. Когда мы здоровались, я почувствовал, насколько крепким оказалось рукопожатие ветерана.

Позже, сидя за столом в уютной комнате, попивая горячий чаек, заваренный радушной хозяйкой Розой-апой, я с интересом слушал рассказ удивительного человека.

– На фронт я ушел, когда мне едва исполнилось восемнадцать, – рассказывал Муртаза Камалович. – Попал в инженерные войска, и повидать пришлось всякое. В сорок пятом наше подразделение возводило понтонную переправу через реку Одер. По ней наши танки должны были переправиться на дороги, ведущие к Берлину. Вдруг  загрохотала канонада – немцы начали артобстрел. Меня ранило дважды: один осколок левую руку зацепил, другой в бедре остался. Дальше – медсанбат, госпиталь.

Оперировали его трижды. После войны вернулся на родину, работал счетоводом в колхозе. Затем выбрали первым секретарем райкома комсомола. В пятидесятые при Хрущеве был заместителем председателя Дрожжановского райисполкома, председателем колхоза «Ирек». А в 1970-е годы его назначили директором Бурундуковской хлебоприемной базы.

Устаревшее оборудование, склады, построенные еще до войны, почти полное отсутствие современной техники – такое незавидное наследство досталось тогда Муртазе Камаловичу. С его приходом и началась активная реконструкция предприятия.

Хлеботорговлей в Старом Шаймурзине занимались еще до революции. Ну а в годы советской власти, когда в соседних Бурундуках построили ХПП, поток зерна, отправляемого по железной дороге, значительно вырос

– В ту пору в район пришли первые «КамАЗы», – рассказывал он. – А у нас на площадках тогда стояли авторазгрузчики марки «ГУАР-15», которые могли принимать лишь «ЗиЛы» да «газики». Пришлось срочно демонтировать старые механизмы, ставить новые, делать на разгрузочных площадках железобетонную опалубку… А уж когда начали строить новый элеватор емкостью более ста тысяч тонн, нередко и ночевать на работе приходилось… На стройку, которая растянулась на пять лет, не раз проверяющие из Москвы, Казани приезжали. Зато вскоре по нориям элеватора потекли первые сотни тонн зерна нового урожая.

Сегодня это уже история, память о которой живет в пожелтевших фотоснимках и документах. История, к которой сельчане относятся почтительно и с уважением.

НЕЗАМЕНИМ НА ЛЮБОМ ПОСТУ

С уроженцем Старого Шаймурзина Радиком Шавкятовичем Хасановым мы познакомились еще в середине девяностых годов. Будучи корреспондентом районной газеты, я приехал на территорию возглавляемого им ПАТП в Зеленодольске, чтобы собрать материал для статьи о первых чешских автобусах «Кароса». Было это в весьма неспокойные времена, когда ломалась старая система хозяйствования, приходилось осваивать новые методы. Радик Шавкятович в полной мере проявил талант умелого руководителя, сумевшего вывести предприятие, оказавшееся на грани банкротства, из кризиса.

За семь трудных лет – с 1991 по 1998 год – он смог вернуть работникам предприятия веру в завтрашний день. Именно тогда в пассажирское автохозяйство на смену дребезжащим «ЛАЗам» и старым «ЛиАЗам» пришли новые чудо-автобусы, поразившие зеленодольцев своим дизайном и комфортом. Именно тогда, во многом благодаря управленческому таланту директора, смогли решить проблему перевозок пассажиров из города в микрорайон Мирный. Реанимировали ремонтную базу, создали  цех по пошиву спец-одежды и рукавиц, возродили гаражную столовую, где водители и кондукторы могли обедать по вполне приемлемым ценам. Именно тогда на воротах пассажирского АТП вновь появился плакат «Мое предприятие – моя гордость!».

Сейчас Радик Шавкятович возглавляет производственное объединение Pozis. За решением больших и малых дел ему редко удается бывать в родном селе. Но память о своих корнях он хранит свято. Впрочем, в Старом Шаймурзине наверняка найдутся старожилы, помнящие о мальчишке, который здесь рос и учился в школе, окончил институт в Казани, а в Зеленодольске стал большим начальником.